Школа переводчиков на холме Суруга

Бывший офицер токийской резидентуры КГБ рассказал автору этих строк, как еще в начале 80-х годов прошлого века один его коллега завидовал «смежникам» из ГРУ: «У них один Иван Касаткин чего стоил! Лучшего разведчика, чем он в Японии никогда не было!». Сегодня точно и достоверно известно, что И.Д. Касаткин – причисленный в 1970 году к лику святых архиепископ Николай Японский – никогда не был разведчиком, но причина для зависти молодого «кагэбиста» все же существовала. На протяжении нескольких лет Токийская православная семинария действительно готовила отличные кадры для российской военной разведки.
В 1902 году к главе русской духовной миссии в Токио, располагавшейся на царившем над японской столицей холме Суруга, епископу Николаю обратились российские военные с просьбой принять в семинарию двух мальчиков для подготовки из них переводчиков японского языка. Владыка Николай согласился, и двое казачат из Манчжурии – Федор Легасов и Алексей Романовский – прошли с преосвященным бок о бок все тяготы жизни во вражеском стане во время Русско-японской войны 1904-1905 годов. В 1906 году, после того, как ребята окончили семинарию и убыли в качестве военных переводчиков к местам службы в Россию, их место заняли сразу 8 человек. Потом курс пополнялся неоднократно.

Стараясь преодолеть провалы в организации разведки, выявленные в ходе войны с японцами, наши военные придумывали самые разнообразные схемы, включая столь экзотические, как открытие в Японии «детского сада» для подготовки кадровых разведчиков. Отправка в Токио казачат была попыткой реализации этого плана на практике.

Примерно половина семинаристов не выдержала крайне сурового обучения, больших интеллектуальных и психологических нагрузок и покинула духовную миссию с разрешением служить в русской армии «устными толмачами для переговоров с японцами». Этот факт является красноречивым свидетельством высочайшего уровня обучения японскому языку в семинарии. На протяжении 6 лет обучения, даже в свободное от занятий время, русские подростки должны были общаться между собой только по-японски.

Школа переводчиков на холме СуругаЗанятия в импровизированной «кузнице кадров военных драгоманов» строились на сочетании двух программ: православной духовной семинарии и японской общеобразовательной школы. В число предметов последней входило и дзюдо. Владыка Николай однажды записал в своем дневнике: «Путешествующий генерал-майор Генерального штаба Данилов был с военным агентом генерал-майором Самойловым. Хотели посмотреть школы наши… ученики показали ему борьбу «дзюдзюцу». Ю.Н. Данилов по прозвищу «Данилов-Черный» (в одно время с ним в императорской армии служили еще «Данилов-Рыжий» и «Данилов-Белый») являлся в то время руководителем военной разведки. Генерал В.К. Самойлов – русский военный агент в Токио, выдающийся разведчик, курировавший обучение русских семинаристов в Суруга и частенько их навещавший.

Все ли русские выпускники семинарии стали разведчиками? У нас нет точного ответа на этот вопрос. Автору удалось пофамильно установить 23-х человек, учившихся в Токио. Относительно полно известны биографии лишь четверых бывших семинаристов: В.С. Ощепкова, И. Я. Незнайко, В.Д. Плешакова и Т. С. Юркевича.

Школа переводчиков на холме СуругаСудьба первого нелегального резидента Разведупра РККА в Токио и основателя самбо Василия Ощепкова относительно неплохо изучена. Исидор Незнайко окончил семинарию на год раньше Ощепкова и отправился в Харбин, где проходил службу в штабе округа «с отличающей его старательностью, точностью и добросовестностью, проявляя во всех случаях (по отзывам японцев) прекрасное знание японского языка». Директор Восточного института профессор Д.М. Позднеев, после русско-японской войны работавший на царскую военную разведку и лично принимавший экзамены у семинаристов, а в 1926 году выполнявший в Манчжурии поручения уже Разведупра РККА, писал о нем: «В отношении японского языка дело поставлено еще слабее. На всю КВЖД имеется один работник Незнайко, который в постоянном разгоне и теперь давно уже отсутствует из переводческой комнаты, так как связан все время с Мукденскими конференциями».

Школа переводчиков на холме СуругаИ.Я. Незнайко до 1954 года прослужил на различных участках и ответвлениях китайских железных дорог, возглавлял переводческие отделы, изумляя совершенным знанием японского языка. Вот выдержка из публикации одной харбинской газеты: «Исидор Яковлевич Незнайко – сплошное «неизвецио». Его японская речь немедленно вызывает в представлении присутствующих пышные хризантемы и миндалевидные глазки прелестных гейш. Недаром, даже японцы, знакомясь с И.Я. на улице, в заключение беседы просят его снять шляпу, чтобы убедиться по цвету волос, что он не их соотечественник».

В конце жизни И.Я. Незнайко вернулся в Советский Союз, где мирно скончался в 1968 году. То, что он действительно был «сплошным неизвецио», мы смогли убедиться по уникальному архивному документу – его автобиографии, написанной в 1945 году в СМЕРШе, в которой Исидор Яковлевич назвал себя «секретным связистом» русской разведки в Китае. Связь эта длилась десятилетиями и не зависела от смены режима на родине. Молодой выпускник семинарии служил в казачьих частях по охране Китайско-Восточной железной дороги. После революции по заданию белогвардейской разведки И. Незнайко «постарался проникнуть в комендантское управление [ст. Куаньченцзы]. Занимался тайной информацией о японцах и их передвижению в Сибирь, работа была довольно опасная, приходилось необходимые записи условно делать на спичечных коробках, а затем расшифровывать и делать дома сводки донесений». А несколько лет спустя именно в доме Незнайко в Харбине останавливался первый нелегальный резидент советской военной разведки в Японии Василий Ощепков по дороге к новому месту службы. К сожалению, об остальном мы можем только догадываться: в сопроводительных материалах к документам на И.Я. Незнайко особо отмечено, что ряд их, «в том числе касающиеся работы в Манчжурии в 1945-1954 гг., содержат агентурные сведения, донесения, ФИО офицеров контрразведки министерства государственной безопасности» и «выдаче не подлежат».

Школа переводчиков на холме СуругаПрибывший вместе с Исидором Незнайко в 1912 году в Харбин Владимир Плешаков тоже стал профессиональным разведчиком. Много позже, на допросах в НКВД в 1937 году, он подтвердил, что в чине подпоручика служил в разведке Колчака в качестве «офицера-восточника», а также по совместительству являлся переводчиком. В. Плешаков участвовал в переговорах забайкальских атаманов с командованием японского экспедиционного корпуса. С 1923 по 1928 год он работал в Центросоюзе в Хакодатэ – резидентуре ОГПУ на самом северном японском острове Хоккайдо, где находился в контакте с резидентом Разведупра «Монахом» – Ощепковым. Кстати, сам Ощепков в Токио был связан еще с одним русским однокашником – С. Сазоновым, служившим личным секретарем атамана Г.М. Семенова. Похоже, что Ощепков и Сазонов готовили операцию по переходу Семенова на советскую сторону, которая, по сути, была сорвана будущим перебежчиком, а тогда еще полпредом СССР в Японии Г. Беседовским. Но это тема отдельного разговора. В январе 1946 года Сазонов был арестован военной контрразведкой СМЕРШ и расстрелян в Хабаровске. Сотрудника шифровального отдела НКВД Владимира Плешакова расстреляли на Бутовском полигоне под Москвой в 1937-м.

Школа переводчиков на холме СуругаВ 1938 году там же был расстрелян погиб еще один семинарист – Трофим Юркевич – служивший у Колчака разведчик красного подполья, известный как «агент Р». После Гражданской войны он стал видным японоведом, преподавателем Восточного института. Мне довелось видеть подписанные им после пыток протоколы допросов… Этого не забыть никогда…

Святой равноапостольный Николай Японский никогда не был русским шпионом, хотя его и упрекала в этом советская агитационная печать. Семинария в Токио никогда не была школой шпионов – ни ее программа, ни задачи не могли соответствовать этой цели, даже если бы она была поставлена перед архиепископом Николаем. Но многие русские воспитанники семинарии могли бы считаться сегодня гордостью отечественной разведки, если бы не смена власти в России, если бы не репрессии, бездарное, необразованное командование, и не закрытость архивов, не позволяющая нам узнать всю правду об этих людях. Наконец, если и считать православную семинарию на холме Суруга настоящей кузницей шпионских кадров, то уж не только русских. Большинство воспитанников, обучавшихся в семинарии на российские деньги, были японцами, и, как минимум, некоторые из них по окончании обучения пополнили ряды японской армии и тайной полиции, о чем сохранились разрозненные сведения и в наших, и в японских архивах. Но это уже совсем другая история.

Александр КУЛАНОВ

На снимках сверху вниз: военный агент в Токио генерал-майор В.К. Самойлов; В. С. Ощепков; И.Я. Незнайко; В.Д. Плешаков; Т. С. Юркевич.

Оригинал: Чекист.ру