Шпионский Токио. Топография Восточной столицы в истории советской разведки

Александр Чанцев, “Частный корреспондент”
«По лезвию самурайского меча и под прицелом чекистского нагана»

“У япониста Александра Куланова интересная специализация – среди прочих японских тем (от «Россия и Япония: имиджевые войны» до «Обнаженная Япония») он пишет не только про японские единоборства, но и изучает историю отечественных спецслужб в этой стране. Тема, как ни странно, почти «невспаханная» – кроме книг о Зорге из относительно нового существуют лишь главка о Токио в «Путеводителе КГБ по странам мира» и «КГБ в Японии. Шпион, который любил Токио» К. Преображенского (обе книги тут, кстати, пристально обсуждаются).
У книги, кроме самого Токио, три героя – Василий Ощепков, первый советский военный нелегал в Токио, пионер русского дзюдо и один из создателей самбо, Зорге, конечно же, и Кин Ёрю, он же Роман Ким, японист, разведчик, переводчик и «советский ниндзя». Есть и, как в настоящем романе, свои анти-герои – сбежавший в Америку Левченко и провалившийся на задании Преображенский.
Если миссия Ощепкова в Японии была довольно кратковременна, то его роль в популяризации дзюдо в нашей стране нельзя переоценить. Впрочем, получается и недооценить – в советские годы его имя замалчивали, в наше время его хорошо помнят, по моим наблюдениям, скорее на Дальнем Востоке, но не у нас. Между тем, он был учеником самого основателя дзюдо великого сэнсэя Кано Дзигоро, первым из русских получил высокие даны в «Институте дзюдо» Кодокане, реформировал борьбу под наши условия (белые спортивные штаны не нравились советским спортсменам, так как напоминали им кальсоны).
Книга же строится вокруг шпионской топографии (по признанию автора, она родилась из воспоминаний об экскурсии в детстве под примечательным названием «По памятным местам КГБ СССР в Москве» и гидовской подработки в Японии). Александр Куланов стремился найти не только места встреч-явок, досуга, но и жилье того же Ощепкова. Дело же это отнюдь не простое – в полной мере это поймет тот, кто имел опыт «ориентирования на местности» (японские номера домов живут по законам собственной логики!) и помножит его на тот факт, что после Великого землетрясения Канто и американских бомбардировок (по сравнению с Токио «Сталинград был слегка поврежденным городом», по приведенной в книге ремарке еще одного разведчика) Токио почти полностью изменил свой облик…
О Романе Киме писать безусловно нужно хотя бы потому, что его биография остросюжетней многих триллеров (не зря в собственных книгах он часто завуалировано писал о себе, а Юлиан Семенов вывел в его в первой книге о Штирлице, да и «крестным отцом» самого Штирлица он считается по праву) – один тот факт, что корейца, в Токио его воспитал наставник наследного принца – а еще потому, что сама биография его до сих пор полна белых пятен, как карта мира в средние века. Мне, например, приходилось слышать и такие суждения, что большинство своих приключений он выдумал, был авантюристом-фантазером (менял в автобиографиях не только имя отца, но и пол своего ребенка!), таким подрабатывающим на британскую разведку Кроули или советским Калиостро (хотя в ту эпоху чего это стоило! Арестовали и Кима).
Пересказывать же биографию Зорге в книге может показаться излишним – есть же известная ЖЗЛ четы Колесниковых, пусть и не идеальная (перечитывая ее недавно, я был весьма удивлен – у советских корректоров имидж отнюдь не нынешних, в книге же встретилась масса совершенно банальных опечаток), другие книги и определенное устоявшиеся знание в массовом сознании – как и некоторые повторы и приведенные общеизвестные факты.
Но факты редкие, с копирайтом исключительно авторским, как и личные истории и эмоциональная вовлеченность Куланова спасают книгу от провала Зорге-Рамзая: опять же тот случай, когда реальные факты дают фору фикциональности. Например, спрошенный во время турне по Японии о Зорге Гагарин не знал, кто это такой, узнав же, отругал посольских за трусливую скрытность, из своего гонорара оплатил отправку букета на кладбище Тама и донес до Хрущева мысль, что это имя должны знать все. Приводя известное и неизвестное, Куланов проверяет, перепроверяет и дискутирует. Дискуссии бывают, кстати, весьма жесткими, как с тем же Преображенским. Предыстория тут такова – работая в Токио под прикрытием, тот был изобличен японской контрразведкой, тут же выслан, после чего уже в наши годы выпустил книгу, разоблачающую «происки» КГБ и своих бывших коллег в Японии, а затем попросил политического убежища в США, откуда и продолжает разоблачать КГБ, РПЦ и прочие трехбуквия… Судить тут со стороны вряд ли корректно и сложно хотя бы потому, что книги обоих дискутантов стоят у меня на полке с авторскими посвящениями, но что Куланов находит у Преображенского ошибки, то верно – огромный книжный магазин «Марудзэн» действительно находится у Токийской станции, а не у Императорского дворца (хотя к обоим и можно добраться, «свернув с Гиндзы»).
Что-то подсказывает, что это не последнее издание «Шпионского Токио» и автор будет копать свою тему и дальше – очень интересно, ждем”.
Оригинал статьи: http://www.chaskor.ru/article/yaponiya_i_shtirlitsy__37278 (“Япония и Штирлицы”)