«Солнце» (реж. А.Н. Сокуров)

2004, 110 мин., 35 мм, цвет, каше, Dolby Digital

Никола–фильм
Пролайн Фильм
Downtown Pictures (Италия)
Mact Productions (Франция)
Riforma Film (Швейцария)

Продюсеры: Игорь Каленов, Андрей Сигле, Марко Мюллер
Автор сценария: Юрий Арабов
Оператор–постановщик: Александр Сокуров
Оператор: Анатолий Родионов
Звукорежиссер: Cергей Мошков
Художники: Елена Жукова, Юрий Купер
Монтажер: Cергей Иванов
В главных ролях: Иссей Огата, Роберт Доусон
В ролях: Каори Момои, Сиро Сано, Синмеи Цудзи, Таидзиро Тамура, Георгий Пицхелаури

Историческими консультантами фильма, отвечавшими за историческую достоверность сюжета, действующих лиц и декораций, стали В.Э. Молодяков и А.Е. Куланов.

Аннотация

Третий фильм Александра Сокурова о властителях ХХ века, определивших политический климат современного мира, посвящен императору Японии Хирохито (правил с 1926 по 1989).

Герои предыдущих картин из этого цикла — Гитлер и Ленин — подчинили борьбе за власть свою судьбу и судьбы своих народов.

Потомку божественной солнцеподобной монархической династии власть над Страной Восходящего Солнца была предназначена по праву рождения, хоть это и была власть символическая. А личностный выбор Императора ознаменовался в истории отказом от богоданной предопределенности своего статуса и от кровопролитной борьбы народа за национальный военный престиж — ради сохранения страны и ее будущего процветания. Император Хирохито был одной из немногих властных персон ХХ века, кто предпочел жизнь фетишу. Обстоятельства, при которых был сделан этот выбор летом 1945 года, после окончания второй мировой войны, легли в основу сюжета фильма.

Бомбежка Токио американской авиацией, разорившая столицу и ее обитателей, капитуляция Японии, чтобы сохранить ресурс нации, захват страны союзными войсками противника без сопротивления многочисленной и оснащенной японской армии — таков исторический фон личной драмы Императора–пораженца. Индивидуальные качества Императора, ученого и литератора, несоответствующие его миссии харизматического лидера военизированной страны, оказались единственным путем к политическому компромиссу. Встреча Императора и Главнокомандующего Макартура в фильме решена как кульминация противостояния: традиционного герметически замкнутого ритуала и демократических ценностей, нетерпимости и смирения, — личности, несущей весь груз ответственности за свой народ, и самолюбивых амбиций сформировавшего эту личность общества. Причем, каждый из участников диалога, и японский помазанник, и американский генерал, разрешают этот конфликт в самих себе — чтобы войти в человеческий контакт с другим. Потому что только человек есть точка отсчета на шкале ценностей мира, только жизнь каждого есть залог общего будущего. К этому особенно актуальному ныне итогу ведет зрителя картина, снятая Сокуровым. Фаустовская тяга к жизнетворчеству и Мефистофельская разрушительная стихия — удел самого человека и от его выбора зависит продолжение или катастрофа жизни.

Четвертый завершающий фильм тетралогии Александра Сокурова будет называться: «Фауст».

Александра Тучинская

«Эту главу кинотетралогии, которая еще не завершена, нельзя отделить от предыдущих фильмов — «Молох» и «Телец». Что прежде всего их объединяет? Ситуация героя, переживающего личную катастрофу. Гитлера мы застаем в момент начавшегося распада самого материала индивидуальности на уровне нравственно–психологическом. Ленина мы видим, когда завершается его эпоха и его физическая жизнь. Каждый предстает в «пейзаже после битвы», каждый оказывается в условиях экзистенциального выбора перед лицом катастрофы, и каждый ведет себя по–разному. Гитлер доводит ситуацию до бессмысленной трагедии: ясно, что война проиграна, но по его воле продолжают гибнуть солдаты с обеих сторон, он уносит с собой в небытие многие жизни. Ленин тоже сопротивляется небытию, он словно забрасывает в будущее свое предсмертное озлобление, свою нетерпимость».

«Оказывается, есть и иной выбор в трагической ситуации. Такого выбора не найти и в шекспировских трагедиях, всегда разрешающихся деструктивным финалом. Японский император Хирохито это символ конструктивного финала, вернее, не финала, а продолжения — жизни. Ведь можно, выехав в разрушенный город, увидеть внутренним взором руины, а можно и десятки уцелевших зданий — увидеть перспективу. Для этого нужна совершенно особая человеческая природа. Эти картины представляют три разные человеческие натуры, оказавшиеся в критической ситуации личной и общественной. Если абстрагироваться, то можно в этих трех типах разрешения внутреннего кризиса разными персонажами увидеть один образ шекспировского масштаба».

«Власть в Японии трудно поддается определению и пониманию европейца. Для Японии характерно проявление власти тихой, не блестящей, но глубинной и затаенной. Японцы не азиаты. Они, скорее, ближе к англичанам и их островным самосознанием. И миссия у них одна и та же, но старты разные и темпы развития иные».

«Император Хирохито вступил на дорогу решений, когда в стране никто не мог взять на себя эту миссию. Он предотвратил уничтожение своего народа. Мы имеем аналоги, когда людям вовремя не сказали: остановитесь! В нацистском рейхе люди продолжали гибнуть за идею, вожди которой уже были на том свете, их трупы истлевали».

«Разницы в преклонении перед императором Японии в 40–е годы или, скажем, перед генералиссимусом Сталиным в 30–е годы в России — нет. Превозношение института власти так глубоко вошло в сознание и современного общества, что трудно представить, что нужно сегодня сделать, чтобы убедить людей, что власть не от бога».

«Японцы — это другой человеческий мир. Они отличны и от европейского и от азиатского мира. Эта абсолютная отдельность порождает уникальные примеры как тонкости и изящества, так и жестокосердия в поведении. Хирохито внешне кажется инфантильным, потому, что он все время думает. У его оппонента американского главнокомандующего Макартура нет необходимости думать. Он лишь наблюдает. У него уже созрели все решения. Ему нужно лишь выбрать из вариантов. Такая европейско–американская структура вариантного мышления совершенно неприемлема для японца».

«Для меня император Хирохито — очень ясная и понятная человеческая сущность. Если персонаж для тебя является тайной, если он тебе не близок, то бессмысленно приближаться к нему. Потому, что ты в этом случае, как автор начинаешь бесцеремонно, грубо вмешиваться в его жизнь и ломать мотивацию его поступков. Ты должен быть рядом, чтобы познать сущность человека. Я ее не могу проанализировать, я могу ее лишь почувствовать. Он абсолютно необыкновенный человек. Даже, если бы он принял иное решение, его личный выбор был бы оправдан внутренней драмой. Он до этой ситуации уже прошел большой путь вместе со своей страной».

«Еще с середины ХIХ века в эпоху Мейджи перед Японией стоял вопрос, в какую сторону идти, чтобы страна не была уничтожена Европой. И был сделан радикальный выбор — путь европеизации Японии. Этот вопрос пришлось решать в 1945 году и императору Хирохито: или европоподобие, или рабство и смерть нации. В какой стороне спасение? Он предпочел переодеться, чтобы сохраниться внутренне. Он выбрал тяжелый, мучительный путь, но это был путь жизни. Не борьбы. Это был путь плутания, чтобы оторваться от преследования. Никто из азиатских стран не смог принять такого радикального решения, кроме Японии. Император Хирохито не был Богом — он выбрал путь человеческого разума».

Александр Сокуров (из интервью)

Призы и награды:

2005. Национальная премия кинокритики и кинопрессы России «Белый слон» в номинации «Лучшая режиссерская работа».

Информация с официального сайта А.Н. Сокурова.