Часть 4: Черный монах из Мещерского
На Международном театральном фестивале имени А.П. Чехова японский режиссер Дзё Канамори представил спектакль «Безымянный яд – Черный монах», в основу которого положил две повести Чехова – «Палата №6» и «Черный монах». Это логично: расстояние между первоисточниками очень невелико. Я его проехал на велосипеде.
«Палату №6» Чехов написал в 1892 г., живя в Москве и подыскивая летнюю дачу. Вскоре он выбрал подмосковное Мелихово, и в том же году начался знаменитый «вишневый» период его творчества, продлившийся семь лет и принесший миру более 40 литературных произведений. Известно также, что в это время Антон Павлович много занимался медицинской и общественной деятельностью – боролся с тифом в уезде, строил школы, принимал больных и сам ездил в больницы. В том числе в только что открытую в 18 верстах от Мелихова одну из крупнейших в России – Покровскую. Я не Чехов, но от меня до этой больницы – руку протянуть, и лучше это сделать с велосипеда.
Покровская окружная психиатрическая больница была построена в 1894 г. Ее главным врачом назначили В.И. Яковенко (1857-1923)– крупнейшего в будущем отечественного психиатра, ставшего вскоре другом Чехова. Они быстро сошлись и довольно тесно общались, причем, в основном, в гостях у Яковенко – в Покровском-Мещерском. Об этом свидетельствует, например, такое шутливое «врачебное» меню, составленное Чеховым и сохранившееся в его документах:
«МЕНЮ 4-го мая 1894 года, с. Покровское-Мещерское.
1. ПРОДРОМА с соусом из ощущений голода и жажды. Салат из вздоров.
2. ИНКУБАЦИЯ. Меланхолическая рябиновка, маниакальная поповка, с десертом из разнообразных жертв борьбы за существование.
3. ЗЕЛЕНЫЕ ЩИ на алкогольной почве, но без признаков вырождения, вместо которых – ватрушки и пирожки с начинкой из подкорковых центров.
4. ПАРАНОИЧЕСКИЙ РОСТБИФ-МОНСТР, с бредом величия. Приправа: горький бред преследования. Рекомендуется запивать легким вином и пивом.
5. СИСТЕМАТИЗИРОВАННЫЙ БРЕД с соусом из заздравных тостов.
6. МОРОЖЕНОЕ в качестве пузыря со льдом под язык.
7. ОБЩАЯ СПУТАННОСТЬ под влиянием алкогольных галлюцинаций.
8. ЧАЙ ИЗ ЛЕКАРСТВЕННЫХ ТРАВ с патентованными лепешками Абрикосова.
9. ПОДОЗРЕНИЕ на прогрессивный паралич: расстройство координации движений.
10. БЛАГОДЕТЕЛЬНЫЙ СОН с внезапным выздоровлением».
Необыкновенный обед должен сопровождаться музыкой из опер и «гармоническим сочетанием звона тарелок, вилок, ножей и кликов дружеских: еще налей!».
Стоит ли говорить, что врач Чехов, несколькими месяцами ранее открывший «Палату №6», жадно общался с коллегами-психиатрами, прежде всего с либерально настроенным и, как принято говорить, прогрессивно мыслящим, Яковенко? Владимир Иванович тут же предложил ставить рассказы, а позже и пьесы Чехова на больничной сцене. Антон Павлович не раз ездил на представления пациентов Яковенко из Мелихова в Покровское-Мещерское через уже известную вам Сидориху и, по одной из легенд, именно после одной из таких поездок и общения с больными и врачами в его воображении родился замысел «Черного монаха».
Мне, по счастью, никто после моей велопрогулки не снился, да и с врачами я не общался (больные что-то кричали сквозь зарешеченные окна, да я не прислушивался), но воскресный вечер, выбранный для велопрогулки, не был томным. В Мещерское пришлось ехать через поле, притихшее перед грозовой тучей, и даже обычные жаворонки перестали петь и выпархивать из-под колеса. Только тяжело висел навстречу потоку ветра большой коричневый ястреб, да пара воронов поспешила укрыться в лесу. Увы, дождь так и не пошел, так что Мещерского я достиг без проблем и в очередной раз удивился, какое это странное и красивое место.
В отличие от плоскодонных окрестностей, Мещерское рассыпано по небольшим, но довольно крутым холмам – этакая Москва в миниатюре, и было бы странно, если бы эту красоту не облюбовал бы кто-то из помещиков себе под имение. Первым владельцем села еще в XVII-м веке стал князь Ф.И. Мещерский, фамилию которого оно носит до сих пор. Позже тут обосновались дьяк А.Г.Ратманов и стольник М.В.Колычев, и Мещерское на некоторое время превратилась в Малое Колычево (поневоле задумался: если бы такая практика сохранилась, были бы сейчас у нас Большие Абрамовичи или Малые Чубайсы?). Третье название села – Покровское – происходит от Покровской церкви – очень красивой, со строгими классическими линиями, которые, наверно, особенно хорошо будут видны после окончания ведущейся реставрации.
Относительно современный вид усадьба приняла в XIX-м веке, когда перешла к баронам Колычевым-Боде. Тогда-то здесь и был построен большой усадебный комплекс, ставший после продажи в 1891 г. основой для Покровской окружной психиатрической больницы – ныне – Московской областной им. В.И. Яковенко. “В Мещерском барона Боде целый ансамбль старинных построек, окруженных парком, изображенным на двух старинных акварелях, сохранившихся в Историческом музее” – писал современник. Так что толстовский «Дом Ростовых» в Москве – их городская усадьба, а Мещерское – загородная.
Сейчас этот ансамбль развалился на отдельные куски. Основной комплекс усадьбы по-прежнему принадлежит больнице. До самого последнего времени через него шла главная дорога через Мещерское. Получалось, что местные жители, медперсонал и больные спокойно ходили по сельской улице. Сейчас эту дорогу перекрыли, но боковой въезд в больницу остался свободным – «свои» о нем знают и преспокойно пользуются. В этом Мещерская больница разительно отличается от соседних, куда так запросто не попадешь: спецрежимной Троицкой, удаленной Добрыниховской и Антроповского психоневрологического интерната «Песоченка». Кстати, кадры для всех них готовят здесь – в Мещерском медицинском училище с понятно какой специализацией.
Учитывая, что на округу это едва ли не единственные и, во всяком случае, самые большие «предприятия», существующие к тому же вторую сотню лет, Мещерское училище – настоящая «кузница кадров» для местных жителей. Из поколения в поколение для многих из них жизненный путь прям и прост, как у самураев: детский сад при больнице, школа при больнице, Мещерское училище, больница… Палата №6 для них – место работы. Черный монах – очередной пациент. Что приятно – не опасный или, как здесь говорят, спокойный.
Архитектор, спланировавший имение Боде, неизвестен, но, как пишут специалисты, он был большой поклонник эклектики. Церковь в древнерусском стиле и баронская усыпальница (признаюсь, я принял ее за старый погреб и не сфотографировал) соседствуют с главным зданием усадьбы, здорово напоминающем дворец Меньшикова в Петербурге, но портик поддерживают не атланты, а египетские фараоны. Англичане и сто лет назад знали толк в маркетинге территорий: имидж Египта был настолько хорош, что и в Мещерском фараоны висели на стене, а соседней Троицкой больнице главный врач в то время с гордостью держал на столе письменный прибор «Египет».
Два флигеля усадьбы отошли в частную собственность и отгороженны деревянными заборами. Видно, что к одному из строений, пока еще несущему герб Колычевых–Боде, приляпан гараж. Что приделали новые владельцы ко второму – с башенкой, можно только догадываться.
С другой стороны – корпуса больницы. Часть из них построена сто лет назад (на одном корпусов сохранились большие красивые часы), часть – в советское время, и больше напоминает здание типичной городской средней школы, часть еще строится – что получится, покажет время.
От парка сохранилась пара аллей, раньше ведущих к речке Рожае, а сейчас выводящих к вонючим очистным сооружениям. Рожая, или Рожайка – как призывно кличут ее туземцы, здесь мелка, узка и зловонна. Но есть места, где речка вольно разливается и выглядит вполне пристойно. Через неделю у меня будет веский повод, чтобы направить колеса своего байка туда…
