Интервью Василия Молодякова с Александром Кулановым

Александр Куланов неоднократно брал у меня интервью, а я у него – ни разу. Исправляю эту несправедливость и постараюсь задавать вопросы не хуже, чем он. Отвечает он также хорошо, как и спрашивает.

– С чего началось Ваше знакомство с Японией? Чем она Вас привлекла?– Это долгая история – протяженностью почти в четверть века. В 1986 г., еще учась в школе, я начал заниматься каратэ. Тогда это было запрещено, занятия проходили под вывеской «самбо», но было жутко интересно, хотя с Японией пока никак не ассоциировалось. Да и стиль, который мы изучали, был корейского происхождения – Сэн’э – едва ли не единственный доступный в те времена в советских подвалах. Поступив в военное училище, я занятия не забросил, и даже добился права выезжать на семинары по рукопашному бою в Москву, который вел один заслуженный усатый каратэка. Вот там, пожалуй, у меня впервые появился интерес к японскому языку. Дело в том, что команды, которые подавал сэнсэй, были абсолютно непонятны, звучали странно и больше путали, чем помогали. Вернувшись с первого семинара, я попросил друга достать по блату японско-русский словарь – и всё, затянуло… Одновременно я заинтересовался восточной философией – в печати появились первые статьи о связи дзэн и боевых искусств – и в 1990 г. уже написал свою первую работу для Всесоюзного научного конкурса курсантов военных училищ: «Восточные единоборства и психологические возможности человека». Это было очень наивно, но это было двадцать лет назад.
Позже, после училища, служа в Тульской воздушно-десантной дивизии, продолжал искать книги о Японии, коих было мало, а однажды купил в ларьке на Госпитальной газету «Япония сегодня». Это был переломный момент: при первой же возможности я поехал в редакцию «Японии сегодня» в Москву и скупил все книги, газеты и журналы, что там продавались. Атаковал букинистические: читал запоем и очень быстро довел себя до состояния «бешеного дятла». Если до этого Япония оставалась в рамках экзотической страны, где занимаются каратэ, айкидо и пишут иероглифами, то теперь у меня сформировался имидж идеальной страны, населенной идеальными людьми. Я был уверен, что Япония – рай на земле, а при виде японцев, заталкивающих друг друга в вагоны в час пик, у меня слезы наворачивались на глаза от умиления. Полному душевному расстройству препятствовало только одно – чтение. За эти годы я перечитал почти всё, чтобы было издано о Японии на русском языке и кое-что из англоязычной литературы. Поэтому, когда я пришел в 1998 г. в «Японию сегодня» и узнал, что читать больше нечего, то начал писать сам – чтобы ответить самому себе на возникающие вопросы. Так с тех пор и пишу – ремесло журналиста дает замечательную возможность учиться у лучших специалистов в интересующей тебя области и не платить за это.

– Каков был Ваш первоначальный образ Японии и насколько сильно он отличается от нынешнего?
– Известно, что образ страны в сознании человека, долго с ней контактирующего, проходит три этапа: любовь, ненависть, объективность. Мне кажется, Япония настолько хороша, что второй этап можно миновать. Во всяком случае, период психологически неадекватной любви к «стране гейш и самураев», о котором я только что рассказывал, я пережил точно, но даже в самые тяжелые минуты жизни в этой стране, к Японии я всегда относился с любовью. Другое дело, что возникло понимание на глубинном уровне – подходишь ты этой стране или нет для постоянной жизни в ней. Я знаю, что не подхожу, но это никак не влияет на мое отношение к ней. Япония перестала быть для меня клишированным образом. Это удивительная страна, где открытие следует за открытием, а вопросов остается всё меньше.
Вторая проблема, которая часто появляется у наших людей, внезапно сталкивающихся с японскими реалиями и начинающих ненавидеть всю страну, меня, надеюсь, обошла. В этом, конечно, основная заслуга моих учителей – японоведов, которые помогли мне верно выбрать позиционирование себя в японской среде, когда я жил там и учился в Токийском университете. Я не пытался стать японцем и потому не превратился в хэнна-гайдзина («странного иностранца», вежливый вариант бака-гайдзина, т.е. «дурака-иностранца»), меньше получал от этого ударов от местной действительности, и не трансформировал это в реакцию ненависти. К тому же я все время наращивал объем знаний о стране, и это позволило мне трансформировать безумное обожание во взвешенную любовь к ней, если, конечно, так можно выразиться.
Япония для меня по-прежнему страна, где есть всё и сразу, но если я не пишу о чайной церемонии и икэбане, то только потому, что сегодня как исследователя меня интересуют несколько иные вещи. А японский чай я и так пью регулярно, да и японский садик у меня есть свой – на даче. Мне кажется, прелесть Японии в ее разнообразии, и ключ к ее правильному, адекватному пониманию – там же. Я занимаюсь старинными видами будо и слушаю J-pop, работаю в одной из известнейших японских компаний со всеми ее суперсовременными «заморочками» и с удовольствием смотрю Куросаву, интересуюсь синто и пытаюсь разобраться в творчестве Гакта. Есть такой дико модный японский рок-певец. Такова моя Япония, и другого пути для себя я не мыслю.

– О чем Вы хотели написать, но так и не написали?
– Довлатов говорил, что нет журналиста, который не мечтает написать роман. Я тоже мечтаю, но не чувствую в себе достаточных для этого сил и таланта – к глубокому своему сожалению. Причем мечтаю даже о двух романах – один из них, конечно, на японскую тему: о любви в прекрасном городе Токио, который для меня стал родным домом и где я пережил «…и жизнь, и слезы, и любовь». Второй – о России, русской истории, истории одной русской семьи, которая прошла через революцию, Гражданскую войну, террор, ссылки, расстрелы, новую войну, попытки забвения, канонизацию – историю моей семьи. Но думаю, такие «замыслы» есть едва ли не у всех, кто хоть чуть-чуть интересовался этой темой.

– Ваши творческие планы?
– Этот классический вопрос, как ни странно, связан с основной темой моих исследований – имиджами Японии и России. Совершенно точно знаю, что популярность Японии у нас неуклонно снижается по всем направлениям, как бы оптимистично ни смотрелись официальные отчеты Токио на эту тему. Это влияет на востребованность. Я пишу о том, о чем хочется. Но часто без особой надежды на издание. Например, в прошлом году мы с замечательным мастером боевых искусств А.Д. Арабаджиевым закончили историческое исследование на тему японских будо. Мне за двадцать лет довелось много перелопатить литературы на эту тему, так вот, уверяю Вас, никто никогда ничего подобного не писал! Небольшая по объему книжка вскрывает тот пласт истории будо, который почти неизвестен и в самой Японии. Причем, могу сказать, что книга написана буквально «потом и кровью» – помимо собственно исторических исследований мы прошли уникальные тренировочные курсы в Киото, и нам есть что рассказать. Увы, ответ на нашу заявку из разных издательств пока одинаков: «Эта тема больше не популярна». Японский бум – миф. Популярность Японии, когда-то действительно довольно высокая, сейчас быстро уходит, а для удовлетворения остающегося поверхностного спроса на потребительском уровне требуются совсем иные авторы. Плыть же в пенном потоке мифов о аниме я не буду – мне это неинтересно.

– Не могу с Вами не согласиться. По собственному опыту знаю, что тема русско-японской вражды: войны, шпионаж и т.д. – еще кого-то интересует, а темы мира и сотрудничества – нет, если это не аниме и манга. Обидно однако.
– Примерно такая же история, как я подозреваю, ждет меня со следующим проектом. Три года работы в крупнейшей японской газете обогатили меня знаниями и опытом, которые нигде больше нельзя почерпнуть. Но их обнародование будет означать разрушение очередного мифа. Писать ли об этом? Если это никому не интересно, ответ однозначен – нет. Сам по себе процесс разрушения меня не занимает – он бесперспективен. Так что в отношении крупных проектов я пока в выжидательной позиции. Есть планы по написанию нескольких научно-популярных статей. Может быть, я окончательно перемещусь в виртуальное пространство блогов и сетей – как сказал на днях наш президент, «потеря инициативы в онлайне влечёт потерю инициативы в офлайне». Ну, а в «офлайне» пока – встречи с участниками моего фан-клуба, которых, я надеюсь, будет становиться больше. Я имею в виду и Фанов, и лекции.

– Спасибо, дорогой друг! Желаю больше статей, фанов и лекций! Но главное – берегите себя. Ведь еще столько надо сделать!

14 июня 2010 года

Источник: Блог В.Э. Молодякова, cайт“Загадочная Япония”